Дискуссия, которая развернулась вокруг темы о необходимости (или, напротив, ненужности) переименования Чувашии в Волжскую Булгарию показывает, что тема актуальна и заинтересовала многих.

Возможность приобщиться к всемирно раскрученному  бренду, действительно, заманчива и  сулит  значительные имиджевые  преимущества.

Заманчиво напомнить высокомерным пиплам, что чуваши – одна из этнических веточек  генеалогического дерева,  древние представители которого навели шороху в Европах  и Азиях,  завоевали полмира и создали могущественную империю.

Заманчиво напомнить всем, что Волжская Булгария значится на древних картах, где еще в упор не просматриваются другие государства, почитаемые сейчас за высокоразвитые цивилизованные страны.

Хотя есть и возражения.

Допустим,  некий  бухгалтер заготконторы  Добчинский-Бобчинский,    покопавшись в своем генеалогическом древе, находит убедительные  доказательства, что он – прямой   потомок  барона  Ротшильда,  и  решается  взять  его  фамилию.

Но ведь  от  того,  что  он станет Ротшильдом, в  его реальном  статусе (профессиональном, экономическом, финансовом) еще ничего не изменится. Он не станет автоматически супер-специалистом  в   финансах, а так и останется счетоводом по арбузам,  дыням,  огурцам и помидорам.

Никто не пригласит его на курсы повышения квалификации  в Гарвард или Кембридж с целью сделать его  управляющим Всемирным банком.

Никто не позовет на светский раут в клуб мультимиллиардеров на Уолл-стрит  по поводу дня рождения  какого-нибудь  Билла Гейтса с целью познакомить его  с  дочкой  папаши  Билла.

Папарацци не станут дежурить у его окна, с целью заснять квантовыми телеобъективами момент, когда Добчинский-Ротшильд  после утреннего кофе, прижав расплющенный от  долгих раздумий  палец ко лбу,  размышляет:  что  же  ему,  блин,  сделать с Доу-Джонсом, федеральной  ставкой рефинансирования  и соотношением доллар-евро? Дать  кредит Китаю  в пятьдесят  биллионов фунтов стерлингов или  повременить?..

Добчинский-Ротшильд так и останется бухгалтером заготконторы,  считающим количество редисок, повышающим свое благосостояние за счет умелого учета  усушек и утрусок.

Хотя при этом  в заготконторе станет интереснее и веселее, потому что   бухгалтер   будет  повергать   в  хохот  своей  фамилией шоферов   и   товароведов.

Единственное, что остается Добчинскому–Ротшильду – создавать свой овощной  бизнес, раскручивать  его,  проявлять  торговую  экспансию,  завоевывать новые и новые рынки,  рассчитывая при этом  только на  себя  и  своих  работников.