Г.Надеждина, Чебоксары:
 "Хочу рассказать посетителям портала "Элита Чувашии" о том, что волнует мою подругу Альбину Петрову - Романюк.
Альбина родилась и выросла в Башкирии, училась в Москве, Высшей комсомольской школе, работала корреспондентом в редакции газеты «Молодой коммунист» в Чебоксарах, где мы познакомились и подружились.
Более 25 лет она живет в Киеве, но по прежнему интересуется развитием культуры, искусства и литературы родного народа.
Альбина Петрова побывала в г. Остере, встретилась с хранителем памяти чувашского поэта Михаила Сеспеля - сельским учителем Николаем Перешем.
Предлагаю вашему вниманию ее рассказ и фотографии.
Г. Надеждина".
К 110-летию Мишши Сеспеля
«Язык - точно каленая сталь»
Проселочная дорога на Остер
Мы сворачиваем на проселочную дорогу, над которой свисают знаменитые украинские каштаны.
За окном мелькают выбеленные украинские хаты с ярко разукрашенными фасадами.
Солнце палит немилосердно, такого жаркого лета в здешних краях не было давно. Одинокие прохожие жмутся к обочине дороги, скрываясь в тени нависших деревьев.
В далекой чувашской деревне я впервые прочитала несколько строчек Мишши Сеспеля. Трогательные стихи поэта навсегда остались в моей памяти.
Долгие годы чувашский поэт представлялся нам традиционным классиком чувашской литературы, стоявшим у истоков ее рождения.
В советские годы нам не рассказывали, какую неимоверно трудную жизнь прожил Мишши Сеспель, и как много он успел сделать для своего народа за неполных двадцать три года.
Ничего не изменилось и сегодня. В далекой от родной Чувашии земле, теперь уже и на территории иностранного государства, покоится его прах.
И вот я стою у дубового столба, утопающего в зарослях трав, на краю украинского городка Остер.
Столб выцвел под лучами солнца, на нем уже непросто разобрать надпись.
Под кроной вековой липы
Мой добровольный экскурсовод и бессменный хранитель памяти Сеспеля сельский учитель Николай Переш с грустью смотрит на дубовый столб.
Николай Федорович почти 20 лет работал директором школы, в 2005-м с этой должности его сместили.
Месяц назад он вышел на пенсию, но продолжает преподавать историю в местной гимназии, еще несколько лет назад носившей имя Мишши Сеспеля.
В остерской школе он когда-то учился и слушал рассказы учителей Кузьмы Руденко и Наталии Рупис о судьбе удивительного поэта, чья судьба трагически оборвалась в Остере.
Кузьма Евсеевич утверждал, что юный Мишши был костью в горле для тех, кто дорвался до «корыта», кто, получив печатку государственную, ставил на своем челе «герб и царя, и Бога, и прокурора, и судьи в одном лице». Это глубоко возмущало молодого Сеспеля. Правдолюб и человек искренний, поверивший в святость революционных идей, он был гоним в своей родной Чувашии, волею обстоятельств вынужден был покинуть родину. Та же участь настигла его и здесь.
-Кузьма Евсеевич утверждал также, что, вопреки официальной версии, Мишши убили его же сотрудники по работе в земотделе, - рассказывает Переш. – Я был знаком с Петром Григорьевичем Свистельником, братом Александра Свистельника, дружившим со Сеспелем. Он тоже мне говорил, что версию о самоубийстве придумали.
Николай Федорович застал еще в живых многих знакомых Сеспеля, которые шепотом рассказывали ему, что Мише «помогли покончить с собой».
Конфликт Сеспеля с начальством начался в голодном 1922 году, когда из Поволжья, в том числе из Чувашии, спасаясь от мора, в поисках куска хлеба бежали тысячи крестьян. Это уже потом, в тридцать третьем, голодомор охватил всю Украину, а тогда здесь была ситуация благоприятней. Мишши пытался помочь беженцам. Тот случай, когда начальник уездного отдела нагрубил Сеспелю в ответ на его просьбу помочь беженке-чувашке с детьми, в Остере видели многие. Но они же почти в один голос утверждали, что это никак не могло толкнуть Мишу на самоубийство. Сеспель мог пригрозить написать депешу о произволе своего начальника в вышестоящие инстанции. А, может, он этим и был занят, когда под покровом ночи его «свои» же и убрали. Ведь тело его нашла ранним утром молодая женщина, которая рассказывала, что из земотдела люди появились подозрительно быстро, срезали веревку, труп закопали прямо под деревом.
Федор Покрышень похоронил Сеспеля недалеко от липы, которая стала невольной свидетельницей его смерти, и именно там поставил памятный знак как о месте трагической гибели своего друга, тем самым однозначно дав понять потомкам, что Миша был убит.
Николай Федорович покачивает головой: "Где и кому сейчас что докажешь?"
Времена те были страшные, жестокие.
Уже начинались репрессии против здравомыслящих людей, которые хотя бы малейшим образом выражали несогласие с политикой тогдашней власти.
Кому - то было очень выгодно представить Сеспеля как несчастного влюбленного, слишком эмоционального поэта, яростного красногвардейца,
тогда как он на самом деле пытался бороться с бушевавшим злом и тяготел к познанию вечных ценностей.
Не менее трагично закончил свой земной путь и Федор Покрышень.
- Если бы не Федор, - говорит Николай Федорович Переш, - талант Сеспеля так и остался бы неизвестным для следующих поколений.
Федор, как и Миша, писал стихи, и на этой почве они подружились.
Они познакомились в Крыму, где Сеспель находился на лечении.
Когда в Чувашии на Сеспеля начались гонения, поэта исключили из партии, что по тем временам было равнозначно приговору, и он в поисках спасения бежал на Украину, некоторое время работал в Киеве.
Именно у Федора Покрышеня в конце 1922 года Сеспель нашел приют.
Туда он добирался из Киева двое суток пешком, с открытыми ранами на ногах.
После смерти Сеспеля Федор Покрышень попал в немилость.
От него отказались все родные – видимо, не без влияния властей.
Он вынужден был покинуть родной дом и ютился у знакомого товарища. Там и умер.
Лет двадцать назад Николай Федорович Переш пытался наладить контакты с его родней, но безуспешно.
На стене дома, где Федор и Михаил жили в одной из комнатушек, 20 лет назад прибили мемориальную доску.
Она, уже немножко проржавевшая, висит до сих пор.
Дом несколько раз менял хозяев, сегодня его приобрели дачники, обнесли высоким забором, за которым с трудом можно разглядеть памятную доску.
Переш глубоко убежден: не будь Покрышеня, творческое наследие Сеспеля дошло бы до его потомков в весьма скудном виде.
В Чебоксарах Сеспель мало чего написал, все его литературное наследие в основном состоит из произведений, написанных в период его пребывания на Украине, которые Федор бережно сохранил.
Федор поставил дубовый столб на могиле своего друга с надписью:
«Оця єдиная могила
Великого поета сховала,
З ним багато пісень нових
Буденна земля втеряла».
О Сеспеле в Украине вспомнили только в послевоенные годы
О нем писали украинские поэты Павел Тычина, Максим Рыльский, Андрей Малышко, Николай Бажан, Иван Драч.
Юрий Збанацкий издал роман «Сеспель», Борис Степанюк написал поэму «Диалог Сеспеля с Украиной».
Немало сделал для увековечивания памяти поэта черниговский писатель Станислав Репьях.
В торжественной обстановке остерской школе было присвоено имя Сеспеля.
Регулярно проводились Дни чувашской культуры на Украине.
В школе появился музей поэта.
После того, как в 1987 году директором школы был назначен Николай Переш, музей стал островком чувашской культуры на Украине.
В 2005-м году на Украине произошла «оранжевая» революция.
В одночасье десятки тысяч государственных чиновников лишились своих постов.
Главой Козелецкой администрации, на территории которой находится Остер, стал Владимир Француз.
Был уволен с должности директор школы Николай Переш.
Со здания школы была снята старая вывеска, где значилось, что учебное заведение носит имя Сеспеля.
Музей, посвященный жизни и творчеству Мишши Сеспеля, закрыли: «Кто такой Сеспель? Подумаешь, написал одну маленькую книжицу?! У нас что, мало своих писателей?»
Убрали и две таблички со словами украинского классика Тараса Шевченко и Мишши Сеспеля о нерушимой дружбе народов.
Из большой картинной галереи, посвященной жизни Сеспеля на Украине и в Чувашии, размещенной в фойе школы,
остались две экспозиции.
Сегодня со стен Остерской гимназии внимательно смотрит совсем еще юный Сеспель – подпасок.
На второй картине запечатлен поэт в красногвардейской шинели на фоне украинского пейзажа.
Когда поступил приказ о закрытии школьного музея Мишши Сеспеля, Николай Переш вступил в открытый бой, как он выразился, "с изощренным невежеством".
Начались долгие судебные разбирательства.
Районный судья вынес приговор: действия местных властей и вновь назначенного директора Остерской гимназии по отношению к памяти Мишши Сеспеля не просто неэтичны, а преступны.
Суд также принял решение признать незаконным переименование школы имени Сеспеля в Остерскую гимназию.
После тех событий прошло четыре года.
Решение суда так и осталось на бумаге.
Правда, кое-что изменилось.
Глава районной администрации Владимир Француз теперь осваивает новый образ жизни – в колонии строгого режима: проворовался.
Уволился назначенный Французом директор школы…
Сеспелевские места в городе Мономаха
Мы стоим во дворе бывшей школы, когда – то носившей имя нашего замечательного земляка. В этой школе Сеспель работал учителем.
Николай Федорович минуту назад провел небольшую экскурсию по музею Мишши Сеспеля, расмещенного в небольшом полузатемненном кабинете.
В музее собраны простые экспонаты: стол, кровать, стоявшие когда – то в комнате Сеспеля и его друга Федора Покрышеня.
На стене висит картина с крымским морским пейзажем, которую, по версии Переша, Михаил подарил Федору в память их совместного пребывания в евпаторийском санатории.
Николай Федорович любезно согласился показать мне все сеспелевские места в Остере.
Любимым местом отдыха поэта была горка, на которой до сегодняшнего дня хранятся фундамент и стены церкви архистратига Михаила, построенной Переяславским князем Владимиром Мономахом в 1098 году. До революции церковь частично была реставрирована, а потом ни у кого не нашлось ни желания, ни средств продолжить это святое благородное дело. На куполе церкви до сих пор хранятся фрески одиннадцатого века. Благословляющая Богоматерь строго взирает с высоты на почти заброшенную братскую могилу солдат, защищавших эту высоту в 1941 году от фашистских захватчиков.
О чем думал Сеспель, брошенный в свирепое горнило революции и гражданской войны, у стен древнего храма?
Предвидел ли он свою «жизнь после смерти?»
Одно из своих стихотворений поэт предварил словами:
«Боже! Боже! Зачем ты оставил меня!»,
тем самым повторив слова распятого Иисуса Христа.
В послевоенные годы прах Сеспеля был перезахоронен в городском парке напротив городского Дворца культуры.
- Когда начали издеваться над памятником, я сказал, что прощения не будет никакого никому, - глухо роняет историк Переш. - Мы сажали здесь цветы.
Легенды не умирают
Переш утверждает, что какая – то мистическая сила хранит память чувашского поэта в их древнем городке.
В 1941 году, когда началась фашистская оккупация Остера, исчезла мраморная плита, установленная на стенах дома, где работал Сеспель.
А когда в 1943 году вечером в город вошла Красная армия, наутро плита уже стояла на месте.
Никто не знает, где хранилась плита три военных года.
Из дома Покрышеня исчезла фотография, на которой Федор и Миша с группой отдыхающих были запечатлены в санатории в Евпатории.
Сейчас она, по словам Николая Федоровича, хранится в Чувашском государственном музее: Переш обнаружил фотографию в подвале дома Покрышеня, аккуратно сложенную вчетверо, между кирпичиками!
Глубоко символичными Переш считает слова Миши Сеспеля:
«Украина, сколько я думал о тебе с малых лет!
Как мне хотелось тебя увидеть, поговорить с твоими людьми!
Вот и встретились!».
-Мы привезли в Чувашию любимую песню Миши на его родном языке, - с улыбкой рассказывает Николай Федорович. – В 1989 году, перед очередной поездкой в Чувашию, у нас в школе возник вокально –инструментальный ансамбль, разучивший чувашские песни. Ребята сами перевели песни на чувашский язык.
В Чебоксарах выступление наших ребят мало кто оценил. А вот в селах нас воспринимали на «ура», сельчане все подшучивали над собой: «Украинцы учат нас чувашскому языку, чувашским песням…».
Старожилы же со слезами на глазах цитировали своего любимого поэта:
«Настанет время – и грянет над землей чувашская песня…
любовно восславит она чистое небо, радостный мир, красное солнце».
Детский ансамбль чувашской песни из украинской школы ездил с концертами по стране, выступал на радио и на телевидении.
Николай Переш утверждает, что все будет восстановлено, возобновятся поездки украинских ребят в Чувашию, чувашских ребят в Украину.
Когда начались гонения на Мишу Сеспеля, на его защиту встала вся украинская интеллигенция.
Председатель Черниговской организации Союза писателей Украины Станислав Репьях писал:
"Мы переродились в нацию, способную объявить Тараса Шевченко «вурдалаком», Лесю Украинку и Ольгу Кобылянскую – «развращенцами», уничтожить память о чувашском поэте Миши Сеспеле, который жил и творил в Украине".
В сентября 2005 года в Киеве, на заборе на углу двух улиц, Лабораторной и Предславинской, появилась надпись: «Здесь стоял красивый старый дом…А что, его убили?»
Дом, построенный в 1900 – 1901 годах, был памятником истории и культуры.
На здании установлена мемориальная доска, гласящая о том, что в 1921 – 1922 годах в доме жил чувашский поэт Михаил Кузьмин, известный во всем мире как Миши Сеспель.
В 1970 году дом взяло под охрану государство, как памятник истории, здание включили в Свод памятников истории и культуры Украины...
Строки Сеспеля:
"Я упаду без сил - втопчите меня в прах,
смело топчите мое сердце…
сломайте мне шею…
швырните под мост.
Эй, вы, живые!
Через трупы, по грудам костей - к солнечному завтра мост резной перекиньте!"
В 1992 году во дворе школы, тогда еще носившей его имя, открыли памятник Сеспелю.
Николай Федорович утверждает: "Очевидцы увидели,
как по бронзовому лицу поэта покатилась слеза".
Памятник стоит до сих пор.
Его фундамент на глубине двух метров залит бетоном и заварен.
Мы стоим на дорожке, ведущей к памятнику, на дорожке только что уложен асфальт.
У подножия памятника лежит охапка цветов, которую возложили выпускники гимназии.
Альбина Петрова,
член Союза журналистов СССР,
член Союза журналистов Украины.
Киев- Остер- Киев
|
