источник

Сегодня на Русской службе новостей подняли интересную тему. Молдавский учитель в русскоязычной школе говорит детям: «Мол, вы — мигранты-оккупанты» и прочее.

В действительности это шокирующий урок для россиян, которые попадают в ту же ситуацию, в которую ставят здесь мигрантов. Как говорится, белому расизму даёт по лбу чёрный расизм (если молдован можно зачислить в «чёрных»). Впрочем, вряд ли этот урок дойдёт до сознания. Прибалты давно гнобят русскоязычных, но россияне не извлекают урока и не проводят параллелей.
Некто пишет во время передачи: «Вы несправедливо обвиняете в ксенофобии. Просто „они" забирают наши рабочие места». Этому «остроумному» персонажу не приходит в голову, что аргумент с рабочими местами есть классическая основа ксенофобии.
Естественно задали вопрос: откуда ксенофобия? Боюсь, за отсутствием времени мне не удалось ясно расставить все точки над i.

В первой половине советской истории интернационализм был настоящий. Во второй — фальшивый. Поколение, вошедшее в новую эпоху знакомо только с фальшивым. Когда рухнула советская система людей шарахнуло в противоположность от того, что воспринималось как ложь.

Ксенофобия выросла на обломках фальшивого интернационализма. Поэтому апелляция к позитивному аспекту прошлого должна быть знающей. Нельзя апеллировать к брежневизму, ни даже к Хрущёву. Подлинный интернационализм существовал в период с 1917—1947 гг.

То, что произошло в молдавской школе с русскими ежедневно происходит в русских школах с мусульманами. Гнобление русского языка в Прибалтике имеет аналог с татарским в Поволжье.

Должен отметить, что ксенофобия всегда является характеристикой качественного упадка человеческого материала. Трудно представить ксенофобию в интербригадах Испании 1936—1939 гг. Или ксенофобию на фронтах Отечественной. Это тема куркулей и мещан. К сожалению, за 25 лет агрессивной безыдейности произошла страшное помещанивание масс в СНГ и бывших социалистических странах. Это резко понижает способность данного геополитического пространства влиять на ход истории. Поэтому каждый скин, участник «Русского марша», — оператор провинциализации России.