 -Возможно, это случайные смысловые совпадения?
-Возможно. Но что-то их многовато для обычных случайностей. Так не бывает.
В современном международном русском языке этимология многих слов также очень легко расшифровывается чувашским словарем.
Как-то я прочел чье – то исследование с целью транкрибировать, понять внутреннюю суть слова «атаман». Десять страниц об одном слове «атаман», так умно написано!
А вот если использовать чувашский, то все очень просто: этимология просматривается невооруженным взглядом в банальной древней фольклорной детской считалочке: «Упа, упа - утаман ик урапа таракан». Утаман – медведь, хозяин леса!
-Язык - очень сложная вещь. Можно выдвинуть сколько угодно самых случайных версий, и при желании - найти логическое объяснение.
Например, можно провести звуковую аналогию слова «атаман» с другим чувашским словом, «утайман» - «хромой».
-И как эту смысловую аналогию объяснить?
Что общего между лидером и хромым?
-Ну, попробуем объяснить так. В сложной ситуации лидерами становятся люди, имеющие физические несовершенства, которые вынуждают их восполнять слабость за счет интеллекта, характера, воли. Если человек ниже ростом, слабее физически, для него вопрос защиты – приоритетный. В какой-то момент он понимает: чтобы обеспечить защиту себе, необходимо обеспечить ее всему окружению. Понимает значение альтруизма, дружбы, верности, взаимопомощи.
Вопрос коллективной защиты становится для таких людей личным. Что и делает их лидерами.
-…Да, известно, Чингисхан тоже имел кличку «уксак» - «хромой».
-…Можно выдвинуть сколько угодно версий, порой – нелепейших, и логически их объяснить.
Язык настолько богат, что даже противоположные версии будут находить подтверждения.
-…Но и «утаман», и «утайман» - хоть и имеют разный смысл, все же это чувашские слова!
Внимательному исследователю чувашский язык дает возможность взглянуть на историю.
Английский язык - компьютерный, машинный.
Русский – значительно совершеннее, им можно передать тончайшие оттенки ощущений, мыслей.
Чувашский – метафорический, образный. Он дает возможность взглянуть на эволюцию цивилизации.
Я не настолько силен в языках, но то, что знаю, дает основание утверждать:
чувашский словарь воссоздает картину мира.
…Слово и мысль совпадали на каком-то раннем этапе, потом разошлись, слово стало некой звуковой оболочкой, которая никак не объясняет содержание.
А вот чувашские слова дают возможность очень многое понять! Они содержат сердцевину смысла предметного мира, того, что в нем происходит.
Смысл и содержание в нем - ближе, чем в других языках.
-В 2004 году ваша и Владимира Карсакова работа – фильм о президенте Чувашии Николае Федорове – победила на конкурсе, объявленном региональным фондом социально-культурных проектов.
Вы сделали сценарий, Карсаков - режиссировал фильм.
Почему занялись столь непростой темой?
- Президент - первое лицо республики.
То была попытка осмыслить, понять, определить роль политика в историческом контексте. Показать историю народа через личность.
Человек сам себя никогда не знает, и знать не может. Нужен взгляд со стороны. Художник рисует человека и тем самым объясняет его ему.
Этот фильм – он чисто чувашский. Он четко определен по национальному признаку. Я сделал так сознательно: мне хотелось подчеркнуть, что президент - не просто руководитель республики, он - лидер чувашского народа. Связать его с этническим началом.
Насколько удалось - не знаю.
Внимательно читаю его тексты, вижу, он кое-что перенял. Я собрал пять или шесть папок его выступлений. Читая их, можно понять, как он меняется.
Я его уважаю как человека, руководителя республики. Но подобострастное высказывание уважения мне претит.
Я сделал свой фильм, в котором сформулировал свое понимание личности президента, его роли в истории Чувашии.
Это был мой эксперимент, первый, насколько я понимаю, но, думаю, не последний фильм о нем.
Политтехнологией я не занимаюсь, но, не скрою, мне было интересно выяснить, насколько один человек может повлиять на другого, создав определенный, в чем – то, может быть, идеализированный образ.
Мы с Карсаковым попытались.
Кстати, далеко не все из сценария было озвучено. Тем не менее, я не считаю, что это неудачный опыт.
Интеллигенция не должна стоять спиной к власти, она должна пытаться влиять на нее в лучшую сторону. Власть нуждается в этом. Человек – любой! - вольно или невольно прислушивается к мнению других людей, смотрит, «а как меня нарисовали?», расшифровывает в этих штрихах ожидания людей и начинает корректировать свою деятельность, вести себя соответственно этим ожиданиям.
Моя сверхзадача была в том, чтобы президент был показан как яркая пассионарная личность со своей миссией.
Воспользовавшись своим правом сценариста, я поставил его в ряд известных во всем мире личностей, мыслителей. Я его так и воспринимаю.
В министерстве, правда, меня обругали после фильма. Но я сделал как смог. У других не получается, видимо. А мы с Карсаковым взяли и сделали.
Интеллигенция не должна отказываться от таких возможностей влиять на власть. Это нормально!
О действующих президентах в США ставят оперы, это считается обычной практикой.
Это же тяжелая ноша - быть первым лицом.
Тема касается всех. Если можно высказываться по ней на всех митингах, почему нельзя выразить это отношение художественными средствами?
-Вы сделали фильм как политтехнолог?
-Нет. На выборах по-другому все делается и другими людьми. В качестве имиджмейкеров обычно москвичей привлекают. «Эксперты – это люди не из нашего города».
Но варяги, на мой взгляд, делают свою работу спустя рукава. Да, у них есть эрудиция, знание стандартных методик, навыки. Но нет понимания сути процесса, истории чувашского народа, его ментальности, обычаев и традиций.
Незнание важнейших базовых вещей превращает их в профанов, иногда очень крупно подставляющих тех, кого они «раскручивают».
Меня политтехнологические методы очень коробят: глупо и смешно.
Я преподаю риторику в ЧГУ, и мне приходится использовать разный материал.
Но с политтехнологией это никак не связано.
-Что можете сказать о новом чувашском кино?
-Новое чувашское кино, которое сейчас появляется на DWD, это очень интересное явление.
Кинорежиссер Владимир Карсаков пытается делать новые фильмы – он ищет адекватный язык для чувашского народа.
Проблема проблем. Как ни странно, должного внимания, рефлексий на эту тему маловато. Почему-то.
Ключевое понятие - сценическое поведение, язык человеческого тела, теоретики так пишут.
Двадцать два года назад я напечатал об этом статью. Стиль сценического поведения на чувашской сцене не устраивал меня и до сих пор не устраивает. Актеры демонстрируют совершенно несвойственное чувашам сценическое поведение.
Меня удивляет, почему они кричат на сцене?
Нашему национальному характеру, идеалу поведения такая стилистика никак не свойственна.
Вот у Миттова все фигуры на картинах статичны, словно скульптуры. Целомудренность, скромность. А тут на сцене зрителям преподносят испанский темперамент, амикошонство, кривлянье, крики.
Откуда все взялось?
-Может, в театре плохая акустика и актерам приходится напрягать голос, иначе зрители их не услышат?
-В татарском театре – такой же зал, но их актеры не кричат почему-то.
…У нас спинной хребет сломан, в этом все дело. Я долго над этим размышлял. Это истерия - то, что делается на сцене.
Двадцать лет я об этом думаю. Актера Медведева спросил: «Что вы кричите на сцене, можно узнать?..»
Общая атмосфера стиля передает картину чувашской души. Сломан хребет. Истерия стала формой сценического поведения.
В Казани, в татарском театре, смотрел спектакль. Они играют с чувством достоинства.
У наших актеров - какая-то внутренняя озлобленность. Что они передают на эмоциональном уровне - я не понимаю и понять не могу.
Не найден адекватный сценический национальный язык. Театралы пошли по пути щукинской школы, русского театра, но темперамент у русских актеров - совсем другой.
Карсаков ищет свой язык. Чуваши – закрытые люди, замкнутые. Даже между близкими нет откровенного выражения чувств.
Скажем, как встречаются чуваши? Руку подали, сказали пару слов. Никаких объятий…
…Я в деревню приехал, мать говорит: «Пришел?» - «Пришел». «Ладно».
А у многих народов - минут десять объятия, ласки. Другой темперамент!
Поскольку наши актеры и режиссеры учились в других регионах, они видимо в качестве эталона восприняли их эстетику, сценическую стилистику. Которая очень далека от чувашской ментальности.
Какая-то трансформированная форма сценического поведения. Стыдно мне, что я чуваш, когда смотрю, что показывается на чувашской сцене.
Это мало кого устраивает - я со многими общаюсь, расспрашиваю. Тех, кто чувствует себя национально ориентированным человеком, никого не устраивает.
Шаржированный, дискредитирующий стиль. Ерничанье.
У чувашей есть слово «намас». Если человек в поведении утрачивает чувство внутреннего достоинства, он теряет лицо.
А ведь театр – лицо народа!
Когда я иду в татарский театр, я рассматриваю всех актеров как представителей татарской нации.
На наших чувашских актеров зрители других национальностей смотрят так же.
…«Летучую мышь» я смотрел, она никогда не стареет. Когда в чувашском театре появится что–либо подобное?
У нас юмор - ниже пояса. Почти все шутки на этом строятся.
Проблема – в том, что реально нет процесса формулирования критериев, требований, критики театра. И он скатился к тому, к чему мог скатиться.
Возможны другие варианты. Но их нет, потому что нет критики.
Должно быть понимание того, что делается. Попытка осознать, к чему привести зрителя. Самовыражение режиссера – возможно. Но когда сценарий – об одном, а спектакль – о другом, переиначен и все в нем с ног на голову перевернуто - это не устраивает никого.
Со многими людьми говорил по этому поводу. Стыдно всем.
-Что можно было бы сделать?
Сформулируйте ряд практических советов.
-Когда потеряны ориентиры, есть один способ оптимального поведения: вернуться к тому, что знакомо. К истокам. К тому, что составляет чувашское начало.
Надо осмыслить, как и что должен делать чуваш на сцене.
Мы всем народам тем и интересны, что мы - другие. А развитие чувашского театра пошло не в ту сторону, себя мы не нашли.
Главная проблема – поиск себя, попытка самоидентификации.
Возможности есть, почему бы не искать?
…Карсаков все делает по-своему. Он предлагает зрителю другой язык.
В кино - человеческое общение не такое, как в театре. Оно ближе к восточному.
В кино кричать не обязательно. Электронные усилители позволяют зрителю услышать даже шепот. В кино можно найти более высокую степень совпадения стиля и менталитета.
Идет необходимый поиск тональности, способов самовыражения, диалога, поведения, общения.
Это – очень важно.
ВИДЕО
| 
