Интервьюерши обрушивали сердитые, жесткие нокаутирующие вопросы на гостя с двух сторон.

Вождь «Справедливой России» не отступал, добродушно улыбался в усы и успешно защищался.

Похоже, у него, несмотря на явно не чиновничью внешность, есть харизма.

Уот из ит харизма?

Определений много, предложим еще одну: харизма - умение быть самим собой. Наличие искренности. Убежденности в своей правоте.

Но дело не только в личных качествах вождя новой партии. А и в том, что ему довольно несложно быть искренним: на стороне Сергея Миронова – историческая правда и историческая необходимость.

В чем она?

В том, что сегодня партия «Справедливая Россия» объективно борется не столько за места своих депутатов в новом парламенте страны, сколько за создание в стране двухпартийной системы. Которая есть у всех государств, называемых «процветающими».

Россиян научили любить большие числа и не любить числительное «два». Двойка – это значит «неуд». Во всех школьных коридорах висит картина художника Решетова «Опять двойка!»

Вот ближайшая цифра, тройка – птица тройка – совсем другое дело. Смотрит соколом.

На самом же деле «два» – число очень важное.

Не только потому, что на каждого среднестатистического гражданина приходится по два уха и глаза.

Но и потому, что два – число, обозначающее реальную симметрию и конкуренцию.

На каждый хитрый тезис найдется антитезис с винтом.
Арифметически это выглядит так: 1 + 1 = 2.

По диалектике, противоположностей может быть только две. Не три, не восемнадцать.

Две!

Когда партия власти - одна, как Гулливер, а рядом с нею сто двадцать девять маленьких партий–лилипутиков, она быстро становится похожа на КПСС, а ее постоянно политически эрегированные члены – на миллионы колеблющихся согласно генеральной линии, по синусоиде.

Россия это уже проходила. Сейчас проходит Северная Корея.

Конкуренция – похожа на суровую нитку: хорошо просмоленную, крепкую, надежную, которую можно использовать и как кукан для сопливых окуней, и как подвязку для штанов. Из большого количества суровых ниток можно смастерить канат и вытащить любого бегемота из болота.

Конкуренцию можно заменить, но нельзя уничтожить. Она изменчива, переходит из стремительного потока воды, вращающей турбину, в пар, крутящий лопасти генератора, в снег, согревающий озимые, в лед, необходимый для шампанского победителей.

Можно попытаться уничтожить воду, зажарить ее, но она переходит в пар. Можно попытаться заморозить ее, но она превращается в снег. И никуда в результате не девается.

Мораль "заединщиков" построена на стремлении упрощать ситуацию. На уверенности, что упрощенная ситуация в сумме сулит те же прибыли. Топи котят, пока слепые.

Но цивилизованная конкуренция нужна.

Кто может бороться за ее создание?

Сегодняшние ККК (Кланы Крупных Капиталистов) и вчерашние члены КПСС ее явно не приветствуют: это, по сути, одни и те же люди.

Потому конкуренцию должны во всех смыслах создавать социалисты.

Они против произвола крупных компаний, но вовсе не против частной собственности.

Правда, почему–то считалось, что социалисты – те же коммунисты.

Даже революция 1917 года, проведенная большевиками, считалась «социалистической».

Но разница между коммунистами и социалистами – как между Северной Кореей и Швецией.

Одна партия – диктат всеобщего «одобрямса», двойная мораль, коррупция.

Главной партии необходим конкурент одинакового веса и класса, который зорко фиксирует все промашки соперника.

В противовесе нуждается сама власть. Нуждаются бизнес, рядовые граждане.

Даже Курочка Ряба понимает, что нельзя все яйца держать в одной корзине.

Вот эту историческую необходимость в реальном противовесе и олицетворяет «Справедливая Россия».

И название у нее очень точное. В нем - ключевое понятие для россиян.

А потому у «Справедливой России» хорошие шансы победить на выборах.