-Когда защитили докторскую?

 

-Я не слежу за датами: то, что произошло, не очень стараюсь запоминать…

Защитился в 1999 году.

Когда поступал в аспирантуру, была рекомендация Совмина Чувашии, а когда поступал в докторантуру, работая министром информации и печати республики, меня Президент Чувашии Федоров направил письмом в Академию госслужбы   при  Президенте России.

За два года я защитил докторскую. Тема была уже другая.

Когда поступал, привез монографию, готовую рукопись по прогнозированию и развитию системы образования и подготовки кадров.

Но, поскольку меня закрепили за кафедрой социологии и социального управления, пришлось срочно писать монографию по социальной политике. Времени на раздумья не было: у меня дома - семья с двумя детьми. Я день и ночь прикладывал силы, чтобы за два года защититься: семью долго без денег и доходов оставлять нельзя.  Нелегко было.

Когда защитился, стал работать профессором в Академии  госслужбы при Президенте РФ. Но с жильем  вопрос  сложен,  и  я пошел параллельно работать профессором в Академию труда и социальных отношений, где мне предоставили двухкомнатную служебную квартиру в виде общежития, и я перевез в Москву семью.

За годы после защиты докторской диссертации все  исследования я вел вокруг проблем  коммуникаций.

Написал  около сорока монографий учебников и учебных пособий. Обосновал науку «коммуникология» и научное направление «социономика». Разработал парадигму четвертой информационно-коммуникационной волны и  концепцию гудвилла.

 

-Как вы расшифровываете термин «социономика»?

 

-«Номос» - в переводе – «законы».  «Социо» - «общество». Получается, изучаем законы об обществе.

Наука, особенно социальная, не должна быть ради науки. Понятно, что цель химии, например, создать новые материалы с необходимыми свойствами.  А социальные законы должны быть направлены на удовлетворение  социальных, культурных, духовных  потребностей. Новая наука, которую я обосновал, предполагает развитие всей гуманитарной сферы, объединение их общим началом. Раньше, например, марксизм-ленинизм претендовал на то, чтобы быть методологической базой  гуманитарных наук. Марксизм утратил актуальность, но необходимость в интегрирующей методологии остается. Социономика как раз и претендует на то, чтобы быть общей методологической основой всех гуманитарных наук, способствовать развитию каждого научного направления в отдельности. Переводить результаты исследования в практическое русло, на уровень решения этих проблем государственными органами. Чтобы научные результаты «давали плоды»,  доходили до конкретного человека,  способствовали его социально-культурному, духовному  развитию.

Такова научно-гуманитарная идея,  имеющая прикладную направленность. Здесь я вижу наибольшее применение моего научного направления.

Обосновав другую науку, коммуникологию, также написал серию книг. 

Уже  выходят учебники и по модулю коммуникологии, и по модулю интегрированной коммуникации – это профессиональные модули будущего профессионального стандарта третьего поколения.

Вижу конкретный результат, реальную пользу:  во всех учебных заведениях России и СНГ обучаются по этим учебникам,  многие из них становятся обязательными дисциплинами федерального компонента. Во всех вузах, куда приезжаю, везде вижу: учатся по моим учебникам. Это дает некоторое удовлетворение результатами своего труда. Откровенно говоря, научная работа становится хобби,   увлечением, когда видишь, что это востребовано.

 

-Как пишутся книги?

 

-Написание книг – нелегкое дело.  Например, я решил написать книгу о коммуникационном консалтинге. Но поскольку тема новая,  в мире нет ни одного учебника-аналога,  ни  одной монографии по теме, задача многократно усложнилась.

В 2004 году книга о коммуникационном консалтинге уже была мною написана, но прошло шесть лет, чтобы ее завершить, потому что вопросы теории данной проблемы мне  давались очень трудно.

Некоторые из книг на пять процентов выполнены, некоторые - на девяносто пять.  Не ставлю цели прежде всего закончить ту книгу, которая почти завершена, если она не получается сейчас. Берусь за другую книгу, которая меня интересует больше.

 

-Путешествия - еще одно ваше хобби?

 

-Путешествовать люблю. Побывал в большинстве стран Европы, США, Китае, Индии, Турции, Египте и так далее.

 

-Это служебные поездки?

 

-И служебные бывают, но чаще всего я сам планирую заграничные поездки, чтобы  сочетать приятное  с полезным: изучение языков, встречи с коллегами,  выступления в научно-учебных конференциях.

Обо всем заранее договариваюсь по своим связям.

 

-Как учите язык?

 

-Во-первых, использую  проживание в семье с обучением. Очень простая схема. Не надо ничего придумывать: есть фирмы, которые занимаются этим, надо к ним обращаться и выбирать варианты.

Заказываю конкретный вид семьи для проживания во время обучения,  заказываю экскурсии,  и перед поездкой готовлю необходимые встречи. Это позволяет очень глубоко познавать страну за несколько недель. Правда, в некоторые страны приезжаю потом еще и еще раз . В Германии побывал раз десять, в общей сложности.

Простые путешествия тоже приятны. Например, интересно по Испании просто так проехаться и получить наслаждение.

Активно использую свои отпуска, зимние каникулы.

Мне переводчик уже не нужен: могу общаться и без них напрямую. Для изучения английского  я выбрал следующую методику: во-первых, важно начать говорить.  Правильно  или неправильно – это уже детали. Главное, чтобы я мог преодолеть барьер, общаться. Самое главное,  чтобы я понимал собеседников – с этим мне легче, у меня музыкальный слух,  еще в техникуме играл в оркестре; воспринимаю звучание языка хорошо. Если меня тоже понимают – общение происходит.

Некоторые специалисты читают на английском, понимают прочитанное, и сами высказать могут, а вот понять, что им говорят – не получается: музыкально-слуховое восприятие языка отсутствует. А у меня именно это присутствует, и я почти все  понимаю, что мне говорят. И, хотя многие коллеги знают язык намного лучше меня,  практически общаюсь с иностранцами намного лучше них. Они не умеют коммуницировать. А язык нужен не для мертвых знаний, а для активного коммуницирования.

 …Во-вторых, я беру готовые выражения на английском,  в моем портфеле всегда есть пачка текстов с переводами. Смотрю и уточняю весь спектр употребляемых выражений. 

Ко всем вопросам  применяю свой собственный подход. У меня во всех направлениях так жизнь складывается.

 

-Сколько учили английский язык?

 

-Шесть недель во время первой поездки в Мальту, и через год шесть недель, когда ездил в Англию. В промежутке изучал язык  самостоятельно.

 

-Ваша национальность?

 

-В советском паспорте было записано «русский». Мама - русская, отец - чуваш.  Имею право в равной степени называть себя и чувашом, и русским.

Чувашскую культуру, чувашский язык я воспринимаю как собственные. Это мой язык, моя культура. 

И русский язык, русскую культуру, соответственно, тоже считаю своими. Не разделяю себя по национально-этническим компонентам.

 

-Ваши правила жизни? Что вы любите и чего не любите?

 

-Первое: я «терпеть ненавижу» нечестность.

Не люблю, когда меня обманывают – студенты, коллеги, руководители…Для меня нечестность означает высшую степень невежества человека.

Второе: очень плохо переношу необучаемость  людей.  Если я человеку один раз говорю что-то, второй раз внимательно разъясняю одно и то же положение, а он одни и те же ошибки повторяет многократно, делаю вывод: он необучаем. Что ему ни говори, что ни делай, на каком примере не показывай,  он, даже набивая себе шишки, не обучается…

Вот эта необучаемость мною очень тяжело переносится.

Чтобы не расстраивать себя встречами с такими  людьми,  я  меняю  свои требования к ним. Вот, скажем, у меня дома есть собака,  она меня во многом не понимает. Но разве я могу на нее обижаться? Ведь у нее есть предел понимания!

У каждого человека  тоже есть свой предел понимания, свои границы интеллектуального потенциала, и это уже моя задача – точно определить их,  выяснить, кто есть кто,  ху из ху. Если я определил уровень моих коммуникантов – мне сразу становится легко. Я ему отдаю его статус,  не могу от него ничего особого требовать больше того, что он может,  и поэтому  воспринимаю его соответственно его возможностям.

Таков мой способ коммуницирования.

…Не люблю  приезжать в пустой дом. Если приезжаю и знаю, что сегодня ночное дежурство у жены, то это означает, вечер пропал. Надо садиться за компьютер и искать спасение в работе.

Люблю все делать сам, своими руками.

Если я нужен кому-то, то  отдаю себя полностью. Если в студенческой группе  меня слушают,  хотят познавать, я отдаю ей все. А вот если не хотят слушать – мне трудно смириться с этим, приходится действовать постепенно. Порой я трачу вначале до восьмидесяти процентов времени занятий не на учебу, а на развитие интереса к теме. Этого, вроде бы, нельзя делать по методике обучения, но я по-своему думаю. Ведь если они не хотят воспринимать, то даже если я отдам им все, они не воспримут ничего…Потому вначале  стараюсь, чтобы студенты втянулись в тему, заинтересовались ею. Это просвещенческая, воспитательная часть работы, но она важна. А потом, уже заинтересовав и втянув, я  догоняю программу.  Иначе не могу.  Благодарностью являются их честные и чистосердечные высказывания.

Я, активно работая в Интернете, обнаружил, что обо мне пишет мой студент. Читаю, замирая дыхание. Попробую процитировать по памяти. Итак, студент, общаясь со своим партнером, пишет: «Вы говорите о коммуникологии как о скучной науке, а я в субботу  встаю хоть свет, хоть заря, еду на учебу к 9 часам, чтобы послушать лекцию профессора коммуникологии.  Знали бы вы, какие фундаментальные лекции он читает, доводит до нас очень сложные «вещи» очень просто, к тому же он удачно шутит».

Представляете? Оказывается, студентам нравится, что я «удачно шучу». Может быть,  я шучу по делу?  Не так ли?

У меня очень много учеников.  Выше двух десятков подготовленных кандидатов и докторов наук, наверное, уже, и не помню точно, особенно сколько кандидатов наук. Множество студентов выпустил.

Куда бы ни поехал – в любой части земного континента встречаю своих студентов. В Китай приехал – подбегают: «Феликс Изосимович…!» Путешествую по Европе – встречаю  выпускников. 

Столько людей проходит через мое обучение.

Вот это я люблю.

 

-Из двух возможных выборов – госслужба и наука – вы выбрали науку. Были ли варианты?

 

-Когда я защитил докторскую диссертацию, ко мне   приезжали, хотели на госслужбу меня вернуть в Чувашию.

Я приехал в Чебоксары после защиты, в то время Кураков Лев Пантелеймонович работал Председателем Правительства Чувашии. Руководитель его аппарата, Яковлев, говорит мне: «Вот этот кабинет для вас подготовили, как для заместителя Председателя Правительства. Освободили, отремонтировали, вы здесь будете работать». 

Рядом с кабинетом Куракова.

А я сказал: «Вы меня спросили?»

В принципе, если бы хорошо объяснили мне, что я им очень  нужен, я, наверное, и работал бы. А вот так показали, на уровне  руководителя аппарата Правительства, не поговорив со мной конкретно на уровне «первых» лиц.

Хотя руководитель аппарата  мне тогда сказал, что Кураков  согласовал вопрос с Президентом Федоровым, я подумал: «Они говорят, договариваются, принимают решение и передают его мне через кого-то!»

Освобожденный заместитель Председателя Правительства – фактически, третье лицо в республике, все вопросы на нем, и если со мной в самом начале говорят через кого-то  и Председатель Правительства, и Президент республики, то, естественно, предложение в такой форме я не принимаю. 

Я уважаю себя.

Мне должности как таковые не нужны.

Другое дело – если бы чувствовал, что я там очень  нужен, то да, пожалуйста. А  так - нет…

Если бы у меня была самоцель – занять должность…Сколько должностей мне предлагали, а я живу так, как мне более правильным  кажется.

Во время моей работы министром Чувашии, Президент, вызвав меня, объявил, что он назначает меня вице-премьером правительства. 

Я стою, молчу. Не говорю: «Спасибо, буду и дальше верой и правдой служить…».

Полное взаимное молчание…

В ответ: «…Ты у меня единственный такой».

Да, я такой.

Одним словом, повышение молчаливо не принял.

 

-Какие  еще  должности  предлагали?

 

-После защиты – поскольку я когда-то работал министром информации и печати в Правительстве Чувашии и, естественно, был в хороших контактах в Москве с Председателем Госкомпечати Лаптевым Иваном Дмитриевичем, его заместителями,  один из его заместителей сказал: «В Администрации Президента России у меня на самом высоком уровне есть друзья, давайте решать будем, мы вас знаем: нужный работник и так далее». А я сказал сразу же: «Смотря кем. Мне вторые роли не нужны».

…Я предпочитаю первым человеком на маленьком месте быть, нежели занимать вторые места на высоких должностях. Самостоятельность люблю, самостоятельно принимаю решения, отвечаю за них, довожу дело до конца. Всегда отвечаю за людей, за своих подчиненных, никогда никого не подставляю.  Если взял людей на работу, я их прикрываю, даю им возможность комфортно жить, а поступаю не так, как мне самому приходилось по жизни пробиваться …

Это я могу делать дело очень хорошо только будучи первым лицом. А будучи вторым, я не смогу  приплясывать, хотя до поры до времени приходится терпеть.

 

-Где вам приходилось приплясывать?

 

-Скажем, в обкоме комсомола, когда  еще был студентом, и очень молодым, я работал заведующим отделом. Когда первым секретарем обкома был Тянгов,  можно было прийти к нему,  решать  вопрос. А когда первым секретарем обкома назначили Якимова Михаила Якимовича, а Леонтьев Анатолий Афанасьевич стал вторым секретарем, я не мог уже себя чувствовать первым лицом в отделе и все вопросы решать так, как считаю правильным. Почему? Если даже Якимов был «за», а Леонтьев был «против», он часто был «против», мне невозможно было решать вопрос.  Я уже не был первым лицом в своем деле! Левин, второй секретарь обкома партии, был крестным отцом Леонтьева, многие очень авторитетные  люди республики – его родственники, и, будучи вторым секретарем, он оказался более влиятельным и сильным,  чем первый секретарь.  И я чувствовал себя очень некомфортно.

…Уточню: не по должности я должен быть первым.  Я в своем деле реально должен  самостоятельно принимать решения, как первое лицо,  хотя и  выслушивая всех остальных.

Например, в армии, когда служил срочную службу, в  очень удобную ситуацию попал. С одной стороны, в штабе армии серьезными делами занимался, не буду рассказывать. В то же время на меня замыкались все подразделения при штабе армии – охрана, обслуживание, связь, топографы, комендантский взвод – там  я  замкомвзвода и одновременно старшина роты.

В отдельной роте было всего два офицера, один - всегда в штабе, а второй, командир взвода, старший лейтенант,  всегда пьян. Сначала он был капитаном, потом у него звездочку убрали, но он все равно пил, ему ничего не было нужно. И по сути дела, отдельной штабной ротой   руководил я. Полностью - от и до. Я как отец был солдатам, первым человеком, хотя по  должности не считался главным, но  по влиянию оказался им реально. Все с умом делал.

Я по характеру такой: люблю отвечать за дело и видеть собственные результаты.

Потому даже высокая должность, например, министра в Правительстве Российской Федерации, допустим, мне не очень интересна,  поскольку это несамостоятельная должность. Я мог бы считать себя самостоятельным, будучи министром, только тогда, когда Председатель Правительства и Президент меня полностью поддерживают. В другом случае попытки решить вопросы по-своему – бесполезное занятие.  

Госслужба по своей природе губит творчество. Там есть правила игры, которые надо соблюдать.

 

-Вы довольно мощно себя загружаете работой. Как восстанавливаетесь? Что помогает – спорт, какие-то увлечения?

 

-Да, нагружаю действительно себя очень мощно. Работаю в среднем восемнадцать – двадцать часов в сутки. Включая все субботы и воскресенья.  Сам набираю тексты на компьютере – мне никто ни строчки не набрал. Никогда не даю свою личную работу заместителям, помощникам, секретарям, не гружу их. Я это тоже проходил, когда видел, как люди  вкалывали на руководителя, загружавшего их личной научной работой: невозможно было решить ни один вопрос.

Стараюсь правильно организовывать свой труд. Параллельно работаю в нескольких сферах одновременно. 

Пример: сейчас с вами говорю и при этом, глядя в компьютер, заканчиваю концепцию новой своей  книги, которую  должен начать. Три книги подряд сдал в печать, теперь думаю,  как коммуникационный менеджмент  выстраивать.

Могу, умею и хочу параллельно делать несколько дел. В день отвечаю на пятьдесят писем в день по электронной почте, при этом говорю с людьми, отвечаю на телефонные звонки.

Самая простая и эффективная методика рекреации, которой нас обучали еще в детстве – переключение внимания и сфер деятельности.

В своей городской квартире я  жить не могу, пытались с женой, но не получается. Сейчас дочь вышла замуж и живет в ней. А у себя в деревне – совсем другое дело. Пошел и животных покормил, цветы полил, включил телевизор; на компьютере работаю, отвечаю на звонки, ужинаю, общаюсь с семьей, вычитываю корректуру… Всегда, как минимум, три дела параллельно проходит. И вот это переключение позволяет отдыхать.

У меня сразу несколько книг в работе.

Наибольшая эффективность рекреации – в этом переключении. Если где-то увидел что-то интересное, тут же наберу на компьютере:  знаю, откуда взять и куда положить новый материал.

В парк сходил – отдых. Баньку истопил, помылся  – отдых. Покопался в огороде – отдых. Прогулялся, покатался на лыжах или на велосипеде – отдых. Сбегал и искупался – отдых.

Образ жизни выбираю сам, чтобы не перегрузиться.   Иначе - трудно. 

Спортом никогда не занимался, только физической культурой. Летом люблю поплавать, зимой – походить на лыжах, просто размяться. 

В техникуме немного увлекся боксом. Когда работал в обкоме комсомола, мы четыре раза в неделю ходили на карате. Сейчас повторяю определенные  движения, которые заучивал на тренировках – и переключаюсь. Иногда это помогает и себя, и членов семьи защитить в критических ситуациях.

Организм сам чувствует, что ему необходимо. На травах делаю настои. Скажем, спиртное просто так пить – неправильно. Лучше  настоять  на корнях одуванчика, липовом цвету или листьях подорожника -  если нужен антисептик. Или же на смородине, малине – если нужно потогонное.

В природе все способно приносить пользу. Даже мухомор! Его можно использовать при натираниях или приеме внутрь очень маленькими дозами – что мы и делаем.

 

-Мухомор!?

 

-Мухомор можно жарить и есть. Надо только знать, какой мухомор собирать. Во-первых, следует брать свежий, КРАСНЫЙ С БЕЛЫМИ ПЯТНАМИ. Во-вторых, необходимо снять с него верхнюю пленку. В-третьих, нужно  положить  гриб в воду и отмочить не менее суток, а лучше – двое суток. Затем – слить воду, отварить, жарить и можно есть.

В моей группе учился Леня Павлов, его мать и бабушка всегда ели мухомор. Я у них спрашивал, как и что.

Яд, выработанный природой – например, змеиный, может использоваться в лечении. Все, что выработала природа, необходимо организму, только в разных дозах.

Все это надо понимать и чувствовать.

Был с женой  в Китае – мне показывали  разных морских  тварей, их там замачивают и потом пьют этот настой определенными дозами. Купил в супермаркете промышленный набор – упакованный пакет. Лечащий врач, китаянка, объяснила, как этим пользоваться. Она нас, туристов из России, полюбила, водила по городу, показывала народные танцы: у них до сих пор устраивают массовые танцы, какие у нас были во времена нашей молодости. Выходят на площадку и очень красиво, как лебеди танцуют.

…И там  продают вот такие лечебные наборы.

Из Австрии я привез спиртовый настой сена. Водка и сено, а в сумме получается полезный настой. Из Чехии привез «Бехеровку».

Все полезно, если соблюдать дозу.

Этих настоев в моем доме всегда пара десятков. Скажем, кедровые орехи или  даже просто скорлупа, настоянные в водке… Все, что естественно в природных условиях, способно работать на человека.

Без этих рекреационных дел мне, инвалиду второй группы с 1970 года, было бы трудно работать в таком напряженном режиме.

…Правда, я не отдавал документы на инвалидность. Служил в армии. Главное, чтобы душа не была инвалидной, все остальное можно преодолеть. Стараюсь всегда думать: я могу все сделать, я здоров!

 Хотя нагрузка у меня такая, что иногда утром даже встать с постели сложно. Заставляю себя встать,   ехать на работу и трудиться.ПРОДОЛЖЕНИЕ ИНТЕРВЬЮ С ФЕЛИКСОМ ШАРКОВЫМ