Четверг, 28.03.2024, 14:08
 
Начало Регистрация Вход
Приветствую Вас, Гость · RSS
Меню сайта
Категории каталога
Мои статьи [399]
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 1503
 Каталог статей
Начало » Статьи » Мои статьи

А.Покровская-2

-Насколько  вам,  профессору Школы-студии,  нравится новое поколение актеров?

 

-Не очень хорошо понимаю, что значит «новое поколение».

В российском театре  лет семнадцать  идет  разлад, исчезла связь с ошметками  советской культуры,  образование тоже исчезло.

Сейчас  все  заново  начинает возникать.

Разлад мешает и нам, и  им. 

Поколениям  находить общий язык  трудно,  но  интересно:  молодые   не  загружены  тем,   чем  были  загружены  мы.

Я  очень  люблю театр Фоменко. Не  традиционный театр, в старом понимании, но совершенно феноменальный и  реалистический,  подвигающий   к  чему-то  позитивному,   имеющий  духовную  цель.

Мне  нравится  мытарство молодежи, которая  в маленьких театрах пробует новую  драматургию.

Мы в свое время тоже проходили через это.

 

-Что думаете о себе?

 

-Глубокая личная неудовлетворенность меня преследует в жизни, и лень.

Я - человек ленивый, только жалующийся на окружающих. (Смеется). Хочется загружаться  работой так, чтобы не думать про себя «ты или отсталая, или чего-то не знаешь».

Разные периоды бывают. Есть периоды большой занятости,  они интересны. А иногда  кажется,  ты никому не нужна.

Тем не менее,  что-то просветляется, и опять ты идешь куда-то.

В театре принят такой термин «уходящая натура». Например, шестидесятники.  Вот мне, «уходящей натуре», интересно следить за «приходящей натурой».

Кто приходит? Чем они интересны? Что есть в них такого, чего нет во мне, и наоборот? Чем они заполнят театр?

Своим резким  отношением к  тому,  что было, они отличаются в интересную сторону. Есть  такой  социальный ход в их размышлениях. А вот позитив и вырабатывание  позитивного - отсутствуют.

У нас, правда,   позитив в советское время заменялся тухлой идеологией. Но настоящие люди жили полной духовной жизнью.

Не случайно я привела пример семьи Павловых, которая для меня всегда была образцом духовности. Они всегда очень скромно жили,  но как бы им ни было трудно,  никогда не жаловались.

 

-Яковлев - каким он был по характеру? С одной стороны, говорят, что был крут, с другой – вы  говорите о доброте яковлевской семьи.

 

-Я не слышала абсолютно, чтобы о нем говорили как о человеке, ко всем благорасположенном. Как Лидия Ивановна, например, или как Екатерина Алексеевна.

Это они были такие открытого хода люди, женские характеры.

А Иван Яковлевич  был   жесткий  человек,  иначе он бы не сумел сделать так много.

Я вижу пример своего отца, который руководит театром,  видела Олега Ефремова - это  жесткие люди со своими замыслами.

Такие люди  преследуют свою цель, порой  ошибаясь, иногда наступая кому-то на голову, иногда проходя мимо чего-то:  сказывается  жизненная целеустремленность.

Яковлев  был человеком образованным, властным,  имел очень большую  духовную силу, позволившую  сделать  столько, сколько он сделал.

Это восхищает и приводит в недоумение:  как это  можно было?

Ведь ему мешали, ставили палки в колеса.

Совершенно непонятно.

 

-Каковы  этнические  корни  вашей  семьи?

  

-Со стороны отца  - сплошные русские  купцы  и  священники, от них фамилия «Покровская». Со стороны мамы -  чувашская,  яковлевская линия.

Две национальности. Больше – никаких.

В происхождении  Ивана  Яковлевича Яковлева  есть   какая–то  тайна. До сих пор не могу понять,  и  никто на этот вопрос  толком  не отвечает. Он – сирота,  а  кто   родители?  Про  мать  немного известно, но  кто  был  его  отцом?

В России все этносы перемешаны.

Вот кто по национальности Олег Ефремов? Известно,  что  его прадед - Иван Абрамович - был крестьянин и православный. Но сейчас считается, что Абрам - еврейское имя.  С другой стороны,  Ефремовы - из Мордовии, потому мы  его  иногда,  в  шутку,  называли «мордва некрещеная», в  отличие от нас, «православных чувашей». А «мордва некрещеная» - потому, что  у Островского в пьесах  так  написано.

 

-Почему развелись?

 

-Развелись потому, что закончился какой-то период. Он уходил во МХАТ, у него другая жизнь началась, а у меня  - тоже  другая.

Все было сделано  совершенно  полюбовно.

У меня родители тоже в свое время разошлись.

Крепкие семьи в актерской среде встречаются редко, потому что ежедневно двадцать четыре часа работаешь с разными людьми.

Очень трудно оставаться  нормальной патриархальной,  в хорошем смысле слова,  семьей,  собирающейся за одним столом и  находящей время для общения.

 

-Из чего сейчас  состоит  ваш  день?

 

-Из двух репетиций. Что-то надо прочитать, позвонить, что-то сказать. Убрать квартиру, постирать белье. Привести себя в порядок.

Занятия со студентами тоже называются «репетиционным временем».

Если я не занята в театре, то утром - репетиция  в «Сатириконе» с Райкиным и его студентами.

 

-…Где вы купили этот  необычный  книжный шкаф?

 

-Этот шкаф - из кабинета русского философа и ученого Николая Бердяева. Ефремов купил. Дама, актриса, родственница Бердяева, ходила в Дом ветеранов сцены и продавала вот эту мебель из красного дерева.

Купили Ульянов Михаил Александрович и  Ефремов.

…Очень неудобный шкаф, потому что там - два ряда, есть еще второй ряд, за книгами.

 

-Потайной?

 

-Не потайной, просто – второй ряд. Хотя запрещенной литературы у нас было много в шестидесятые годы. Читали Солженицына - «Архипелаг ГУЛАГ»,  Пастернака - «Доктор Живаго».

Это преследовалось,  но  мы  их  читали.

 

-Расскажите о  маме и отце.

 

-Мама, Анна Алексеевна Некрасова, дочь Лидии Ивановны Яковлевой, закончила Московское хореографическое училище,  поступила в ГИТИС имени А. Луначарского. Училась на курсе по режиссуре вместе с моим отцом, Борисом Александровичем Покровским, и Георгием Александровичем Товстоноговым.

Они  всегда были  очень дружны. Несмотря на то, что брак с Покровским распался, мама преподавала с отцом в ГИТИСе,  на факультете  музыкальной комедии. Также она преподавала режиссуру с Марией Иосифовной Кнебель,  всю жизнь  занималась педагогической деятельностью. Параллельно  была режиссером Российского академического молодежного театра, где у нее  ставились очень хорошие спектакли.

Она была очень веселым человеком.

От Лидии Ивановны шло то, что я видела у мамы, у Екатерины Алексеевны, ее сестры: они никогда не умели ругаться,  не умели кричать.

Агрессия, которая меня часто переполняет,  она,  наверное,  идет от отца:  я умею быть  темпераментным и активным человеком. А мама была в этом смысле очень воспитанным человеком, и очень стильным - она замечательно одевалась. Не в смысле богатства, а в смысле вкуса. Она обладала прирожденным вкусом, была очаровательным, естественным человеком.

Отец,  Борис  Александрович Покровский – личность выдающаяся.

Отец его был педагогом,  дед - священником, и Борис Александрович в детстве  прислуживал в церкви.

После  революции произошло сильное умопомрачение, начались сильные удары по таким вот семьям. И его отец-учитель  перевел внимание ребенка на  Большой театр. Приучил его ходить туда, и тот  влюбился в оперу.

В юности  трудился   рабочим на химзаводе. Потом там произошла авария, и  он ушел с химзавода,  поступил в ГИТИС на режиссуру. 

Раньше отдельно оперную режиссуру не преподавали, и он учился  вместе с Товстоноговым и мамой: человек восемь закончили курс режиссуры перед войной.

Студентами они  с мамой поженились, и я  родилась, когда  родители учились на  втором курсе, по-моему.

Тридцать седьмой год,  Лидия Ивановна - в ГУЛАГе,  и еще  вопрос, выгонят маму из института или нет.

Но ее не выгнали, и родители  закончили  вуз.

Меня назвали Аллой в честь Аллы Константиновны Тарасовой, великой актрисы тех лет. Родители были большими поклонниками Станиславского и ходили на репетицию уже пожилого Станиславского с молодыми студиями:  студенты ГИТИСа были допущены на уроки Станиславского, тогда все  очень увлекались Художественным театром, который был  в расцвете; там ставились знаменитые спектакли: «Анна Каренина» Немировича, другие.

Родителям  очень нравился фильм «Гроза», где Тарасова играла Екатерину. И  вот они меня назвали Аллой.

Я всю жизнь ненавидела это имя, а вот они – только  смеялись.

…Как-то через годы, познакомившись с Аллой Константиновной Тарасовой, я сказала ей, что названа в ее честь. Она ужасно гордилась этим  и очень меня привечала. 

 

-Как складывались для ваших родителей обстоятельства после  ГИТИСа?

 

-…Папа и мама после ГИТИСа были отправлены в Горький, ныне Нижний Новгород,  где жил дедушка Лидии Ивановны.

Отец поставил свои первые спектакли в Горьковском оперном театре, а мама  -  в Горьковском ТЮЗе.

Карьера у обоих развивалась очень здорово.

Но началась война и, естественно, они начали ждать, что Покровского призовут на фронт. Отец даже сам собирался идти.

Однако люди власти  решили, что хоть и идет война,   нужно, чтобы искусство процветало,  все равно спектакли должны быть.  

В армию отца не забрали, а перевели  в 1943 или в 1944 году в Москву, в Большой театр. Лучшему театру страны требовались новые талантливые кадры, а отец  с первых же своих  спектаклей в Горьковском оперном театре продемонстрировал  свои  выдающиеся  способности.

В Большом театре его приняли большие мастера тех лет - великие Голованов, Козловский, Лемешев…Все с большим пиететом к нему относились, хотя он был молод:  двадцать с чем-то лет.

Мама оставалась в Горьком,  ездила с концертными бригадами на фронт. Возглавляла бригаду, в которой был Игорь Ильинский, другие известные артисты.

Меня, шестилетнюю, тоже  брала с собой.

Пароход плыл по Волге,  причаливал к берегу, и бригада  давала концерт солдатам, офицерам,  всем, кто  там  находился.

Однажды пароход подошел к  разрушенному Сталинграду. Очень хорошо помню: абсолютно от города ничего не осталось, только остов.

Бригада мамы там тоже  дала концерт людям, которые выползли откуда-то из-под развалин  домов.

После мама  переехала в Москву,  поступила  в Центральный детский театр режиссером и стала преподавать в ГИТИСе, как  и  мой  отец.

…Сейчас отцу девяносто шесть лет. Последний  его спектакль был  поставлен  два-три года назад. Сейчас он уже не ставит спектакли,  только консультирует. К  нему приезжают  режиссеры, ассистенты,   рассказывают, разбирают спектакли,  а он - консультирует. Сейчас он практически ослеп, потому выехать в театр не может.

В прошлом году справляли девяносто пять лет, в театре, и он ездил в театр, ему показали премьеру, он разговаривал с актерами, потом они праздновали его юбилей.

Он  слушает радио  и в курсе всего того, что делается в стране, мире.  Мы не успеваем слушать новости, а он – следит за ними, ему интересно.

Приезжаю к нему с газетами и читаю  ему  все, что относится к опере в Париже, Германии, Нью-Йорке. Он много ездил прежде,  ставил оперы  в Германии, Венгрии,  других странах,  гастролировал  в Америке, когда никого еще туда не пускали. Он  прожил лучшие годы своей жизни  богато, потому что очень талантлив, очень.

Уникальная какая-то одаренность.

В оперной режиссуре он следует заветам  Станиславского. Увлечение музыкой, особое ее понимание  дало ему  возможность сделать «оперу большого стиля».

У него не все было гладко:  поругавшись со всеми, с министерством культуры и так далее,  он  сделал  книжку о том,  почему ушел из Большого театра.

Затем  создал  Камерный театр и начал ставить оперы, которые никто не знает. Совершил подвиг, я считаю. Поставил все оперы Прокофьева, поставил Шостаковича, то, что никто не ставил, не понимал, не умел понимать.

В Камерном театре он поставил первые русские оперы   семнадцатого века:  Бортнянского, других  старинных авторов, которых никто не знает.

Камерная опера специально была сделана для того, чтобы люди узнали то, чего никогда не видели на крупных сценах.

Он сделал свой театр, который  существует уже тридцать лет.

 

-Каково это – родиться в семье великих родителей?

 

-Я головой понимаю, что они - великие, но это же папа и мама.

Бытовое общение - совершенно естественное: есть и ссоры, и примирения, и любовь, все то же самое. А то, что они - великие таланты, я видела на сцене, когда ходила в большой театр со своей бабушкой, когда смотрела спектакли в детском театре.

Сложность всегда была  в том, что я  должна соответствовать их имени, не уронить в грязь репутацию таких замечательных людей, режиссеров.
Ответственность я ощущала.
Мама не могла смотреть на меня  на сцене,  очень нервничала. Папа - смотрел и очень мне помогал,  много рассказывал, что я сделала и чего не сделала. Я очень принимала все его замечания и  любила, когда он ходил на   мои спектакли.
Лет пять назад он  перестал ходить, а до этого  смотрел все, что я делала.

Он всю жизнь дружил с Товстоноговым и хорошо знал драматический театр. 

Из-за того, что родители много работали, я выросла довольно самостоятельным человеком.   Никогда мама и папа не знали, в каком классе я учусь, никогда не ходили на родительские собрания. Мне никогда не хотелось  учиться   настолько  плохо, чтобы  им жаловались.

Потому  со  мной никаких особенных хлопот у них не было.

Единственное,  я воспротивилась, что не буду педагогом, а пойду в актеры.

Вот это был скандал!

 

 

Категория: Мои статьи | Добавил: mosentesh2 (03.04.2008)
Просмотров: 1996 | Рейтинг: 5.0 |

Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Конструктор сайтов - uCoz
Форма входа
Поиск по каталогу
Друзья сайта
Статистика