А.Александров, юрист - Мои статьи - Каталог статей

Александров Алексей Николаевич, заслуженный юрист Российской Федерации, преподаватель вуза, писатель

-Родился 25 октября 1939 года в деревне Уразкасы Янтиковского района Чувашии.

-В семье у нас было пятеро детей. К сожалению, на сегодняшний день осталось трое. Два брата ушли из жизни от разных недугов. Сейчас живы сестры: Матрена Николаевна, она – заслуженный врач Чувашской Республики, офтальмолог, и Таисия Николаевна - химик, известный в своей области специалист, сейчас она на пенсии.

Братья были талантливыми рабочими. Младший, Михаил, в семидесятые годы трудился на Ишлейском машиностроительном заводе в Чувашии и стал лауреатом ВДНХ, участвуя в конкурсе молодых слесарей-лекальщиков России. Мог делать удивительные вещи.

Другой брат, Анатолий, работал борт-инженером в Чебоксарском аэропорту, летал на разных самолетах.

У них есть продолжатели рода, проживают в Чебоксарах, Ишлеях.

-Школу закончил с двумя четверками в аттестате. Четверки - по истории и чувашскому языку.

В Ишлейской школе было тогда удивительное правило: я мог написать директору, что «чувашский язык изучать не буду, потому что им не владею».

Мои братья чувашский язык не изучали, прогуливали, играли в футбол, когда шел урок по языку. А я принципиально захотел учить язык и с шестого класса продолжал им заниматься. Но сочинение на родном языке написал на четверку, которая и пошла в аттестат.

В то время активно шла ассимиляция. В чувашских классах дети имели право, если причисляли себя к другой национальности, не изучать чувашский язык. Братья выросли в Чебоксарах, продолжали общаться на русском, а свой родной язык в школе не изучали. Это не их вина, а беда.

…Если в аттестате стояла четверка по русскому или родному языку, медали не давали, даже если четверок в аттестате было только две.

-Борьбой: имел звание кандидата в мастера спорта СССР, был чемпионом Чувашии по классической борьбе.

-Подал документы в Казанский авиационный институт, но провалил экзамены.

-Поступил на Чебоксарский завод резинотехнических изделий, который сейчас называется «завод имени Чапаева». Поработал немного слесарем-электриком и вскоре был призван в армию.

Служил рядовым солдатом в Уральском военном округе под Челябинском три года.

-Попал в последний кавалерийский полк советской армии.

Его расформировали после вывода войск из Венгрии, где он участвовал в подавлении мятежа и показал свою полную несостоятельность. Сначала его перебросили на Урал, а потом - расформировали. В тот момент я туда и попал.

Служил на объекте Челябинск-40, о котором сейчас много пишут: «Киштымский объект», как и Чернобыль, известен на весь мир.

Я счастливо отделался: мне уже под семьдесят.

Солдаты спасались тем, что пили вино «Каберне». Оно считается хорошим средством выведения радиоактивных веществ.

-По указу Хрущева, в тот момент можно было уволиться из армии на несколько месяцев раньше, если поступаешь в институт.

Я воспользовался этим правом, подал документы в Саратовский юридический институт и стал студентом в июле 1961 года.

На экзамены военнослужащих отправляли только после успешной сдачи экзамена в воинской части специальной комиссии из педагогов местной школы.

А поскольку за три года знания выветрились, то на поступление в серьезный институт – МВТУ имени Баумана или в КАИ - я претендовать не мог, вряд ли сдал бы физику и математику на требуемом ими уровне.

Я ткнул пальцем в самый легкий, на мой взгляд, вуз. Подумал: поступлю, а потом брошу, и буду готовиться к экзаменам в серьезный институт. «Самым легким» мне показался юридический институт, там надо было сдавать историю, русский и иностранный языки: «Ну, уж эти то экзамены я сдам».

Действительно, экзамены я выдержал и поступил. Четыре года собирался бросить и поступить в …художественный институт, бывшее Строгановское художественно-промышленное училище: хотел стать художником-дизайнером.

Вряд ли из меня получился бы великий художник. А юристом я стал, как вижу, неплохим, поскольку, отдав службе более тридцати лет, даже получил почетное звание «заслуженный юрист России».

Тем не менее, долгое время возил с собой этюдник, писал картины даже когда был направлен работать следователем в Прибалтику и трудился следователем прокуратуры Правдинского района Калининградской области.

Потом этюдник подарил племяннице, которая увлекалась живописью, закончила Суриковку в Москве и стала профессиональным художником.

-Ассимиляция, о которой вы сказали, она идет всюду и всегда. Как и обратный процесс.

-В 1961 году при переписи в анкете была графа «национальность», причем, принадлежность к ней определялась по паспорту или свидетельству о рождении.

Но в 1991 году этого требования уже не имелось, можно было, зная, что ты - этнический чуваш, записать, что ты - казах, и это считалось в порядке вещей, никто не поправлял.

В Москве количество чувашей резко уменьшилось, потому что все стали писаться русскими.

Был комический случай. Когда мне исполнилось шестьдесят лет, меня пришли поздравлять с моей бывшей работы - из Главной военной прокуратуры. Исполняющий обязанности Главного военного прокурора генерал Носов произнес: «Алексей Николаевич - не только даровитый юрист, он еще и шутник. Когда мы его направляли в заграничную командировку, он, заполняя анкету, в графе «какими языками владеете?» написал: «русским и чувашским, немецким со словарем». И мы долго гадали, как рассматривать эту запись».

-У нас никто не писал, что владеет чувашским, удмуртским или татарским языком. Писали «русским и английским».

А я написал «русским, чувашским - в совершенстве; немецким – со словарем».

Анкета до сих пор - в моем личном деле в ГВП лежит.

-Как развивалась ваша юридическая карьера?

-Прокурорская работа - многогранна, но я себя видел следователем.

Через полгода меня назначили старшим следователем. Через год – прокурором- криминалистом областной прокуратуры в Калининграде. Потом, как офицеру запаса, мне предложили перейти в военную прокуратуру. И я плавно перешел на равнозначную должность из Калининградской областной прокуратуры в военную прокуратуру Балтийского флота.

Почти тридцать лет прослужил в органах военной прокуратуры. Был следователем, помощником прокурора, прокурором - криминалистом, начальником методической группы Главной военной прокуратуры.

Уволился с должности помощника Главного военного прокурора по особым поручениям. В 1992 году.

-В Москву я был переведен в 1975 году из Прибалтики, где служил на Балтийском флоте. Создал семью.

Жена, Екатерина Яковлевна Александрова, сейчас - доктор культурологии, профессор, проректор по науке Театрального института имени Щукина.

Дочь закончила юридическую академию, и второй год работает старшим помощником прокурора межрайонной прокуратуры в Москве.

-Как появилась ваша известная, часто цитируемая книга-бестселлер «Расследование цареубийства»?

-В порядке служебного задания я готовил много методических пособий для следователей. По методике расследования отдельных видов преступления: о том, как расследовать взрывы и поджоги, грабежи, другие виды преступлений. Был соавтором учебных фильмов.

Я тогда уже имел богатый профессиональный опыт: почти шестнадцать лет был прокурором – криминалистом, выезжал на сложные запутанные дела, оказывал помощь в расследовании.

В 1988 году мне попались материалы уголовного дела о расстреле царской семьи. Они оказались в архиве Главной военной прокуратуры.

По поручению Главного военного прокурора Александра Филипповича Катусева я изучил материалы. Тогда как раз возник всплеск интереса к гибели царской семьи и горячо обсуждались сообщения о том, что во Франции нашлись копии документов о расследовании расстрела царской семьи. Якобы, сохранившиеся документы даже выставили на аукционе Sotbis.

...При очередном посещении особого архива Главной военной прокуратуры я увидел их на полке!

После изучения материалов у меня и моего коллеги - старшего помощника главного военного прокурора, Прищепа Валерия Ивановича, возникла идея придать документы огласке, чтобы общественность, историки знали, что документы имеются и у нас.

Следователь Соколов, который расследовал гибель царской семьи в Екатеринбурге в 1918 году, готовил материалы в нескольких экземплярах. И не через копирку они были сделаны, он их просто писал от руки в двух экземплярах.

Одни документы остались в архиве Французской академии, а другие попали в архив Главной военной прокуратуры.

Следователь Соколов, который по поручению Колчака расследовал дело, с материалами расследования через Владивосток перебрался во Францию.

Потом руководители французского правительства забрали их в архив государства.

В 1939 году немцы, напав на Францию и захватив Париж, материалы архива, касающиеся царской семьи, Николая II и его жены, вывезли в Германию.

В 1945 году один из советских военных юристов наткнулся на них в архиве горящего дома. Упаковал их и привез в Советский Союз, сдал в архив Главной военной прокуратуры, где они пролежали до 1988 года.