-Вам кто-то подсказал, что надо заняться книгой или вы сами догадались?

-Использовать материалы, если они представляют интерес для общества,  поручил  бывший Главный военный прокурор Катусев Александр Филиппович.

Мне с Прищепом было интересно выяснить: как происходило расследование? Насколько объективно? Насколько это соответствовало требованиям того времени?

И вообще действовали ли  законы во время жестокой гражданской войны?

Оказывается, законы действовали!

Следователь прекращал дело за недоказанностью вины того или иного человека, если не было доказательств.  Он  всегда мог проявить свою  юридическую принципиальность.

В этом деле много загадок.

Арестовал семью царя кто? Высокообразованный юрист Александр Федорович Керенский, бывший министр юстиции Временного правительства, вскоре ставший его Председателем.

Следователь Соколов допрашивал его во Франции, в Париже. Он разыскал  Керенского и пригласил на свободную беседу. Беседа  изложена на бумаге и оформлена в виде протокола допроса. Керенский подписал каждую страницу. Вероятно,  хотел излить душу. Ведь монархисты считали его главным виновником гибели царской семьи. 

Керенский  рассказал, почему  дал санкцию на арест.

На этот шаг он пошел для обеспечения безопасности царя и его семьи. Чтобы толпа их  не растерзала.

Аргумент сильный, его трудно опровергнуть.

-Керенский - родом из Симбирска.

-Да, он - однокашник  Ленина  по гимназии.

Один заменил другого на посту руководителя государства.

Все переплетается…

-Почему  регион  Средней  Волги  так много определяет в российской  политике?

-Сходу на вопрос без подготовки не ответишь.

Вероятно все же потому, что   в  Поволжье   сосредоточены многие нации,  пересекаются многие маршруты.  Славяне, тюрки, угро-финны…- туда доходили все.  На таких  этнических  пересечениях  всегда возникают  талантливые личности.

Сказывается и географическое положение, наличие Волги. Кочевать по лесным дебрям Новгородчины, Псковщины  тогда  было намного сложнее. А река - как дорога. И климатические условия в среднем Поволжье – более терпимые,  не  сравнить с Астраханью.

-Сейчас пишете новую книгу? О чем?

-Есть несколько глав, которые готовы.  Они написаны  по материалам моей  следовательской  практики.

Не называю  фамилий, должностей, чтобы не затрагивать  личных  интересов конкретных персоналий. Нежелательно это.

…О языкознании написал очерк.

Работая  прокурором в Эстонии, столкнулся с необходимостью изучения языка страны пребывания. Говорил коллегам: «Ребята, изучайте эстонский язык». Они отвечали: «Вам хорошо, Алексей Николаевич, вы - чуваш, для вас эстонский язык почти родной». Я говорю: «Чуваши – это не угрофинская группа, а тюркская»…

Поступил на курсы и стал изучать эстонский язык, того же требовал от офицеров. Расследование преступления без знания местного языка просто немыслимо даже при наличии переводчика: перевод  часто скрывает важные нюансы.

Офицеры на меня  пожаловались в Москву, в Центр: «Нас Александров заставляет изучать эстонский язык».

Но я считаю, человек должен знать язык той местности, где живет.

Об этом я написал в очерке.

…Есть очерк о моем деде,  талантливом самородке, который умел и коня подковать, и скрипки-гармони  делал,  и играл на музыкальных инструментах.

По самоучителю  он  научился гипнотизировать.

К деду ходило много народу. Скажем,  ребенок заболел. Дед делал пассы, вводил ребенка в транс и снимал боли.

Студентом я разговорился с дедом.  Спросил, почему  бросил занятия гипнозом.

Он ответил, что его вызвали в органы и строго предупредили: «Если будешь заниматься хиромантией, мы тебя накажем».

А до этого он лечил всех, и домашних животных, в том числе.

Дед говорил: «Даже лошадь подвержена гипнозу». Я с ним спорил: «Не может этого быть, лошадь не понимает языка».

Он говорит: «Я глажу, приговариваю, успокаиваю. Узнаю причину: заноза в копыте. Размягчаю с помощью хозяйственного мыла и теплой воды, смазываю, поглаживаю, и конь успокаивается. Делаю компресс, перебинтовываю, и конь пошел! Перестает хромать,  у него быстро заживает».

В дедовском сундуке я нашел журнал «Нива» 1904 года. Там был раздел «Как самому изготовить скрипку для сельской свадьбы». По этому самоучителю  дед  сам изготовил инструмент и научился на нем играть. Играл сносно.

А гармони он делал еще раньше.

Обо всем этом рассказываю в книге.

Печатать ее планирую в Чувашском книжном издательстве, где вышло второе издание книги «Расследование цареубийства». Очень хороший полиграфический продукт получился. Я доволен их работой. Если дойдет до издания, то рукопись беллетристики собираюсь напечатать там. Есть предварительная договоренность.

-Войну помните?

-Войну, военные Чебоксары хорошо помню.

Война запомнилась пленными немцами, которых водили мимо дома, где мы жили – по улице Карла Маркса, 18,   рядом с академическим театром. К  дому потом  пристроили театральное  кафе. …Каждый день мимо дома два пожилых красноармейца вели немецких военнопленных на стройку. Они возводили кирпичный дом на улице Ленинградской, где сейчас стоит Дом мод.

Сначала мы бегали за ними и улюлюкали. Потом нам надоело:  они были  беспомощные и беззащитные, вызывали  жалость. Истощенные, голодные. Хотя и  у нас тоже  нечего было есть.

В бараках, где пленные ночевали, они мастерили игрушки: если дернуть за ниточку, куклы реагировали.

Подзывали нас: «Киндрик, киндрик, ком цу мир. Гебен зи мир бите айн штюк брод» - «Мальчик, подойди, дай кусок хлеба»…И протягивали игрушку.

Какой пацан удержится?

Игрушку пленные давали авансом. Бежишь домой и из чугунка  пару картошек конфискуешь, относишь. А вечером получаешь затрещину от матери потому, что вместо восьми картофелин в чугунке - только шесть.

Пленные немцы – целая эпопея. С ними у меня много наблюдений связано.

…Я не желал  ходить в детский сад: тяготился отсутствием свободы. Там  меня  безуспешно  пытались накормить манной кашей. Сколько ни наказывали,  я так и не привык к детсаду. И на меня махнули рукой.

В шесть лет я  читал и писал свободно, а в детский сад не ходил. Братья - ходили,  я – нет.

В 1943 году был  налет  немецкой авиации  на Чебоксары. Одна бомба  упала в Волгу и,  на радость горожан,  наглушила много рыбы. Вытащили  большого, громадного  сома -  больше человека размерами.

Вторая бомба упала в районе детского сада.

По рассказам, она, якобы, разнесла в щепки здание суда, где шел процесс над уголовником, всех поубивало, а преступник остался жив. Но это была, конечно, придумка, легенда, в реальности ничего такого не было.

…Наверное, это  отбомбился  один из  заблудившихся самолетов. Может, он летел бомбить Нижний или Казань,  да перепутал.

…День Победы тоже помню.

Мы  жили  в  комнате большой  трехкомнатной коммунальной квартиры. Имелось  радио, по которому Левитан провозглашал приказы.

О  Победе сообщил  рупор сетевого радио. Довольно качественно звучал этот черный бумажный рупор.

-Вы – организатор первых структур чувашского землячества Москвы.

-В  1989 году мы создали Общество чувашской культуры Москвы, зарегистрировали его. 

Цель - объединение  чувашей.  Задачи общества  - очень простые: проводить литературные вечера, чтения, музыкальные камерные концерты.

Мы использовали небольшие  залы.

Нас очень хорошо  принимали в библиотеке имени Некрасова. Прекрасная библиотека. Мы там в конференц-зале устраивали вечера, на которых выступали артисты, музыканты, литераторы со своими произведениями.

Потом появились другие организации земляков: Федеральная и Московская национально-культурные автономии,  общество ветеранов - выходцев из Чувашии, Товарищество офицеров «Сыны Отечества».

Профессор Виссарион  Пряников  - сейчас  он заведует кафедрой в чувашском университете в Чебоксарах – активно эти общества создавал.  Очень талантливый во всем человек. Физик, одаренный музыкальными способностями. Приходил на вечера в вышитой  узорами рубашке, с женой исполнял чувашские песни. Несколько лет был председателем общества культуры.

Когда он уехал в Чебоксары, общество возглавил доктор медицинских наук Петр Мульдияров.  Он настолько увлекся историей чувашского народа, что иногда  считает:  медицину  выбрал ошибочно. Исследование прошлого своего народа его по настоящему увлекло.

-Чем, на ваш взгляд, должно заниматься чувашское  сообщество в Москве?

-Оно должно заниматься самовыражением, показывать этническую  культуру и пытаться сохранить свое лицо в этом довольно однообразном мире.

Мир, вопреки утверждениям пессимистов, не деградирует, но иногда в нем происходит нивелировка.

Если бы все шло в том русле, в каком оно  шло  в шестидесятые - восьмидесятые годы, то языки малых народов – я говорю не о чувашах, которых несколько миллионов, а  о малых народах, они вообще бы исчезли из обихода.

Сейчас есть надежда, что такие народы, как чукчи,  нанайцы, эвенки,  которых  - всего несколько сот или даже десятков тысяч, сохранятся.

-Кто быстрее забывает язык:  более развитые люди  или обладающие  низким образовательным  уровнем?

-Я с девятнадцати лет не жил в Чувашии: работал в  Москве, Прибалтике, по служебным делам бывал в Европе, Африке, Японии.  А языка не забыл.

Как–то в Москве  заговорил  с  женщинами-землячками  по-чувашски на отвлеченную тему, чтобы напомнить им родной язык. 

Что услышал в ответ?  С акцентом они мне ответили: «Мы не умеем говорить по-чувашски,  забыли».

Я удивился: «Вы уехали из Чувашии в тридцать лет. Как могли забыть?»

А потом задумался вот над чем: Пряников, Мульдияров - им за семьдесят, они - профессора, у них – множество профессиональных интересов, но они знают язык в совершенстве. А вот  люди малообразованные, малограмотные,  с низким  уровнем  культуры, самоуважения, самоидентификации,  почему-то  очень легко  становятся жертвами ассимиляции, забывают свое родство и язык.

Умный,  уверенный,  уважающий себя авторитетный  человек  никогда не забудет родного языка!  

-Какие дела вы расследовали?

-Как прокурору-криминалисту мне поручали расследовать тяжелые преступления, когда  следы исчезли, прошло много времени.

Тем не менее,  удавалось раскрывать даже такие преступления.

Приходилось расследовать кораблекрушения по вине отдельных людей.  Траулера «Тукан» у датских берегов. Трагедии на корабле «Приамурье», туристического теплохода: он загорелся в японском порту «Осака»,    много пассажиров погибло.

Участвовал  в  расследовании  дела  бывшего министра  внутренних  дел СССР  Щелокова.

Во время межнациональных конфликтов в Карабахе  сбили вертолет, погибло восемнадцать старших  азербайджанских  и  российских  офицеров,  генералов. 

В декабре 1991 года я вылетел на расследование из СССР, а вернулся в другую страну.

Это было нечто!

...Я не вел дело ГКЧП, но Александр Филиппович Катусев, бывший Генеральный прокурор, когда было возбуждено дело о защитниках Белого дома, в том числе - маршала Язова и генерала Ачалова, которого парламент тогда назначил министром обороны,  инструктировал меня и других следователей:  «Когда  пойдете  в изолятор, не забудьте прихватить им хороших  бутербродов  с семгой».

Их кормили плохо, а они были совершенно не виноваты, сидели в тюрьме.

Все юристы прекрасно знали, что нет у них вины, и привлечь их по существующим законам невозможно. Ведь они  выполняли приказ. Функцию парламента назначать министра обороны никто не отменял.  Назначили – обязан  выполнять поручение.

-Мог  подать в отставку.

-Да,  мог подать в отставку. Сказать: «Не согласен». Но в военной среде  такое  порой  просто невозможно.

…В любом случае,  история рассудит  дела давно минувших дней.

-Генерал Ачалов -  чуваш?

-Не могу однозначно утверждать. Не знаю.

Корни по материнской линии у него - из Чувашии. 

-Чем он сейчас занимается?

-Если не ошибаюсь,  он - советник в солидной фирме. Бодрый, оптимистичный человек.

 НАЧАЛО ИНТЕРВЬЮ