источник

В этом учебном году уже в третий раз в школах Чебоксар открылись проектные классы, обучение в которых ведется на двух языках: русском и чувашском. Сейчас существует шесть таких классов в трех школах города: 10-й, 35-й и 59-й. Инициаторы проекта намеревались, во-первых, повысить престижность чувашского языка в обществе, а во-вторых, доказать, что владение двумя языками позволяет ребенку легче воспринять последующие языки: английский, французский, испанский. Эксперимент начал приносить первые результаты. О том, есть ли у чувашских классов будущее, обозреватель "Ирĕклĕ Сăмах" поговорил с куратором проекта, координатором движения "Хавал" Александром Блиновым.

Александр, в каком виде чувашский язык присутствовал в программе чувашских школ до начала проекта?

Чувашский присутствовал в школах только как предмет, а не как язык преподавания, и относились к нему как к лишнему в расписании. Если приходилось сокращать количество часов какого-то предмета, то в первую очередь это был чувашский.

В целом отношение общества к чувашскому языку в том виде, как он преподается в большинстве школ республики, было и остается негативным. Дети могут даже на уроке сказать, что чувашский язык им не пригодится.

В каком объеме сейчас преподается чувашский в республике?

Есть классы, где в расписании по два часа в неделю чувашского языка, есть - где по три. Насколько я знаю, администрация каждой школы сама это определяет. В основном, конечно, все предпочитают ставить два часа. Третий час кто-то оставляет, например, на английский язык или на математику - так называемые "более нужные" предметы.

Чувашским языком школьники занимаются с первого по девятый класс. В старших классах им преподают чувашскую литературу, причем по-русски.

Почему Вы считаете важным именно обучение на языке? Разве недостаточно просто изучать язык?

Дело в том, что когда мы изучаем язык как предмет, мы, по сути не пользуемся им. Мы подходим к нему как к объекту и не чувствуем на уровне подсознания, что язык - это инструмент. Эффективность обучения на неродном языке доказывается опытом других стран, хотя достаточно и просто порассуждать, чтобы понять это. Если мы, например, на английском языке преподаем английскую литературу, то язык лучше усваивается. Вот это, мне кажется, очень важный момент, который не всегда осознают родители и преподаватели.

С чего начался Ваш школьный проект?

В 2009 году мы начали обсуждать тему сохранения чувашского языка в кругу чувашской эсперанто-ассоциации. В основном эти разговоры вели я, Данил Капитонов и Эктор Алос-и-Фонт. Эктор как социолингвист в это время начал опрашивать своих знакомых о будущем чувашского языка. Когда я стал отвечать на его вопросы, то... просто испугался за чувашский язык. Дело в том, что я был абсолютно уверен в будущем эсперанто, а тут понял, что сказать то же самое о чувашском не могу. И Эктор спросил меня: "Ты так много рассказываешь о чувашском языке, но что ты делаешь для него?" Этот вопрос был для меня отправной точкой, я понял, что, действительно, недостаточно говорить, а нужно что-то делать.

И тут неожиданно появился проект, который, насколько я помню, организовывали Министерство экономического развития РФ и Совет Европы. Забегая вперед, скажу, что проект был организован безобразно. Тем не менее, на него выделялись крупные финансовые средства, и в том числе на работу с национальными языками.

Сперва мы планировали начать работу с детским садиком, но поняли, что организовать ее куда сложнее, чем воплотить в жизнь тот вариант, на котором мы в итоге остановились, а именно - начать преподавание на чувашском языке в первом классе одной из школ. Эктор перелопатил массу информации и взял на себя львиную долю разработки проекта.

С этой идеей мы обратились в Министерство образования Чувашии, поскольку меня там знали как организатора Фестиваля языков и активиста эсперанто-движения. По предложению министерства мы выступили перед директорами четырех школ, расположенных в центре Чебоксар. Три школы проявили заинтересованность в проекте, из них мы выбрали одну - школу № 10 имени Николаева. На наш выбор повлияли разные факторы: во-первых, директор этой школы очень оперативно отреагировал на наше предложение, во-вторых, завуч проявила себя как понимающий специалист, дала много дельных советов и в итоге приняла активное участие в реализации проекта. Если бы не она, скажу честно, многое не получилось бы.

Как же финансировался проект? Вы все-таки выиграли грант Минэкономразвития РФ?

Нет. Мы отправили свой проект в Минэкономразвития, оно нам, естественно, ничего не ответило. Мы пытались туда дозвониться, но только через месяц-полтора после тех сроков, которые нам поставили, министерство ответило: ваш проект не прошел. Почему? Что в нем было не так? Ответы на эти вопросы мы так и не получили.

Тогда мы поняли, что нам нужно рассчитывать на свои силы, внутри республики. Минобразования ЧР пообещало, что постарается помочь с финансированием проекта.

Расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашей концепции.

В рамках нашего проекта чувашский язык с первого класса преподается каждый день по одному часу. На чувашском языке также преподается ряд предметов, которые не требуют сложных объяснений - такие как физкультура, окружающий мир, музыка, рисование.

Что касается владения чувашским языком, часть детей приходят в школу хоть как-то подготовленными, часть совсем не знают язык. Причем у нас есть дети и из смешанных, и из полностью русских семей.

И как же переходят на чувашский дети, совсем не владеющие этим языком?

Мы стараемся использовать беспереводный метод обучения. В идеале учитель должен говорить с детьми только на чувашском языке, хотя добиться этого сложно. Сначала сами учителя не готовы были к этому и пытались все перевести на русский. Тем не менее, в определенной степени нам удается изменить подход к изучению языка.

Мы перешли к принципу, согласно которому задания даются только на чувашском. Если ученик чего-то не понимает, то учитель ему помогает, но не русскими фразами, а жестами, действиями или указанием на окружающие предметы. Вспомним, что маленькие дети именно таким образом учат язык, и этот способ оказывается самым эффективным.

Как отреагировало общество на Вашу идею?

Поначалу сложностей было очень много. Нас часто спрашивали: "Кто пойдет в этот класс? Разве чувашский язык кому-то нужен?" Мы сами опасались, что проект не будет востребован. Перед родительским собранием в школе мы за свой счет подготовили рекламные брошюрки. Мы пытались связаться с чувашскими журналистами и очень ждали их поддержки, но они были полны скепсиса: "У нас уже был подобный проект в 6-й школе, но он провалился", - говорили они. Я спросил, в чем же заключался этот проект. Мне ответили, что в 6-ю школу просто сгоняли всех детей, которые владеют чувашским языком. Показательное слово - "сгоняли". А ведь наш проект предполагает, что у родителей есть право выбора, они сами решают, нравится им наш класс или нет. Для нас такой подход принципиален.

Кроме того, мы не называли наш класс "чувашским", мы говорили о "полилингвальном классе". Идея была в том, что в будущем в этом классе будут преподаваться английский и другие языки. Как раз сейчас рассматривается вопрос о том, чтобы ввести еще один иностранный язык - может быть, это будет французский, может - испанский, посмотрим.

Наконец, еще один момент. В общении с родителями мы делали упор на том, что, изучая чувашский язык, ребенок ни в коем случае не проигрывает, а только выигрывает. Об этом нам говорит зарубежный опыт.

На собрании все на нас смотрели очень удивленно... Мы не были уверены, что эти родители приведут к нам детей. Но как ни странно, именно в этом плане все получилось прекрасно. Министерство выделило для проектного класса 22 места, а претендовать на эти места стали чуть ли не 50 человек. То есть у нас даже появился конкурс. В итоге нам разрешили принять 25 человек, как это полагается в обычных, не проектных классах.

Каковы результаты проекта?

Сейчас можно говорить только о предварительных итогах. Но результаты, конечно, есть. Как заявляют сами учителя, несмотря на то, что в целом успеваемость наших учеников средняя - не лучше и не хуже, чем у учеников из других классов, их результаты в английском и русском языке выше, чем у сверстников. Не говоря уже о чувашском. В принципе, что и требовалось доказать.

Среди других результатов можно отметить то, что наши дети положительно относятся к чувашскому языку. Они даже своих родителей подталкивают к тому, чтобы говорить по-чувашски. Более того, приезжая в деревню, они с удовольствием говорят по-чувашски с местными детьми. Правда, в этом отношении им иногда приходится трудно: ведь сельские дети, наоборот, хотят говорить по-русски.

Как дальше будут обучаться эти дети?

Проект в 10-й школе, как изначально предполагалось, должен охватить первые четыре класса школы (сейчас дети пошли в третий класс). Конечно, нам нужно думать о продолжении проекта, но окончание детьми младшей школы несет новые трудности.

С одной стороны, министерство двумя руками за то, чтобы проект был продолжен. Но, с другой стороны, непонятно, каких специалистов мы можем привлечь для преподавания. В начальной школе большинство предметов ведет один преподаватель, и если мы его нашли - проблема решена. Со средней школой ситуация сложнее. Там нужны учителя-предметники: математику ведет один преподаватель, русский язык - другой. У нас нет уверенности, что найдутся специалисты, готовые преподавать на чувашском свои предметы. Как решить эту проблему? Мы должны сами предложить решение.

Нужно стремиться к тому, чтобы дети выучили язык уже в младших классах. До идеала нам еще далеко. Я считаю, что даже пяти часов чувашского языка в неделю недостаточно - надо чуть ли не 8-10 часов. И примерно половина предметов должна вестись в младшей школе на чувашском языке. Тогда в старших классах можно ограничиться изучением на чувашском гуманитарных предметов.

Что касается преподавания на чувашском физики и математики, министерство считает, что это абсолютно нереально. Во-первых, нет учебников, написанных на чувашском языке. И с юридической точки зрения они даже не имеют права на существование. Если я правильно понимаю, оригинальные учебники на чувашском языке не будут допущены в образовательную сферу, пока их не переведут на русский язык. Получается, что можно только переводить учебники с русского на чувашский язык.

В то же время у нас нет специалистов, которые могли бы написать такие учебники. Откуда возьмутся эти специалисты, если математику не изучают на чувашском языке? Получается замкнутый круг.

Школьный проект не ограничен 10-й школой, в которой он начинался. Что происходит с остальными классами?

Да, видя первые результаты в 10-й школе, министерство подключило к проекту и другие учреждения. В прошлом году проект начался в 59-й школе, где все получилось неожиданно и не в добровольном порядке, на чем мы всегда настаиваем. Многие родители были просто поставлены перед фактом того, что такой класс будет набираться, когда дети уже были чуть ли не распределены по классам. Это вызвало множество кривотолков, было очень тяжело выступать перед такой аудиторией на родительском собрании. В этом году ситуация повторилась. Кроме того, в 59-й школе чувашский язык изучают только три часа в неделю плюс два часа факультатива. Проект искажается и, естественно, результаты там будут хуже. От этого становится грустно, но перебороть эту систему очень тяжело. Всегда находится масса причин, почему что-либо не получается сделать.

В этом году к проекту подключалась еще одна школа, 35-я. На этот раз инициатива исходила от самой школы, в основном - от завучей. Я выступал на родительском собрании, постарался объяснить суть проекта... вроде, нашел понимание. Тут отношение было совершенно другое, нежели в 59-й школе.

Какие сейчас основные сложности, чего не хватает?

Самая большая сложность - немного неожиданная. Нетрудно найти родителей, которые не против того, чтобы их дети знали язык. Многие родители, напротив, активно хотят, чтобы их дети знали чувашский. Проблемой оказался поиск специалистов, которые могут и хотят преподавать в начальной школе по-чувашски. Во-первых, некоторые учителя просто боятся, потому что эта работа требует больше подготовки, внимания и усилий. Во-вторых, в Чувашии уже года четыре нет факультета, который готовил бы учителей чувашского для начальных классов. Его закрыли.

Дело в том, что вышло распоряжение Минобразования РФ, из которого следует, что будущие учителя должны изучать русский язык. И поэтому для начальных классов стали готовить только учителей русского языка, как будто чувашский язык и не существует. Насколько я знаю, в Татарстане аналогичную проблему решили тем, что был создан отдельный вуз, который финансируется татарским правительством. А к нам, в Чувашию, все финансирование поступает из Москвы, мы не можем позволить себе создание такого вуза.

Беседовал Сандр Савгильда